Франсин Риверс - Воин [The Warrior]

Целая волна чувств захватила Халева — это было что–то новое, чего он не знал и не мог объяснить. Он смотрел вверх, по его лицу текли слезы.

— Как мне поклоняться Тебе, Господь? Как мне благодарить Тебя за жизнь? Как мне теперь жить? Я даже представить себе не мог, что все будет так, Господь!

Жизнь стала непонятной. Быть свободным оказалось не так просто, как он думал раньше. Когда он был рабом, он знал, чего ждать от каждого нового дня, как и что ему делать. Теперь он даже не мог предположить, что принесет ему следующее утро. Каждый день отличался от предыдущего. Он не знал, где он поставит шатер в следующий раз; не знал, как надолго и почему выбрано именно это место. Каждый вечер он разбивал свой шатер подле Завдия, но вокруг его лагеря всегда теснились другие иноплеменники, которые искали лучшее место. Как получилось, что он отличался от них, искавших лучшей участи для себя и своих семей, требовавших сейчас большего, чем они имели раньше? Сейчас, когда пришла свобода, надо ежедневно принимать решения — ведь раньше их за него принимал кто–то другой… Халеву хотелось думать, что он более сообразителен и способен постоять за себя, чем другие, но сейчас он понял, что он такой же, как все. Он родился и вырос в глинобитной хижине, прожил всю свою жизнь на небольшом клочке земли, работая на полях фараона. Сейчас он был в растерянности. Вместо того, чтобы оставаться на одном месте, к чему он привык, он проходил огромные расстояния и жил в шатре, как пустынный кочевник. Это была не та жизнь, о которой он мечтал.

Напряженный, раздражительный, стараясь приспособиться к своей новой жизни, да еще и удержать своих близких вместе и создать в своей семье хоть какой–то порядок, он чувствовал больше стыда, чем радости. Иногда они вели себя как стая волков, рыча друг на друга и устраивая войну из–за мелочей.

— Куда мы идем, брат? Я думал, мы направимся в Ханаан, а мы идем все дальше в пустыню!

Каждый день приносил новые пререкания, споры, проблемы. Как Моисей мог слышать голос Божий в этом постоянном хоре голосов, которые без конца жаловались и задавали вопросы?

Халев тоже переживал внутреннюю борьбу. В своем сердце он взывал к Господу: «Я не хочу подвергать сомнениям Твои пути, Господь. Куда бы Ты ни послал нас, я хочу идти без колебаний и с благодарением. Я хочу идти в неизвестность также, как Моисей — с поднятой головой и посохом в руке. Я не хочу оглядываться назад и желать своей прежней жизни. О, Господь, помоги мне не забывать, как ужасно было прошлое и как сильно я желал быть свободным. Можешь ли Ты изменить человека? Если да, то измени меня!»

— Халев!

Услышав недовольный голос Иерахмеила, Халев опустил свой гомор[3] и держал у груди, закрыв глаза и сжав зубы.

— Мы опять идем! Наверно, один Моисей знает, куда мы идем на этот раз. Как будто где–то есть лучшее место для отдыха… — Иерахмеил удалялся, и его гневный голос звучал все тише.

Облако двигалось. Оно изменило форму, и Халеву представилось что–то вроде огромного орла, который парил, раскинув крылья и опустив голову. Орел смотрел на них, но не как на добычу, а как на своих птенцов, которых он хотел защитить.

— Халев! Ты так и собираешься там стоять? Они уже идут!

«Пожалуйста, Боже, измени еще и моих близких!»

Подойдя к Рефидиму, люди взорвались от ярости, потому что там не оказалось воды. Халев и его жена отдали всю оставшуюся воду сыновьям и теперь мучились от сильной жажды. Родственники Халева не давали ему покоя.

— Это была твоя идея идти за этим Богом…

— Где та лучшая жизнь, которую ты нам обещал?

— Папа, я хочу пить.

— Когда мы доберемся туда?

— Спроси своего отца.

Халев отошел от них и сел среди скал у подножия высокой горы. Если уж умирать, то лучше спокойно, подальше от ворчащих израильтян и его собственной родни, которая обвиняла его за любое неудобство. Он слышал доносившиеся издалека недовольные голоса, поэтому закрыл уши руками, чтобы их заглушить. Теперь уже и в нем закипел гнев.

«Как быстро они все забывают, что Ты можешь сделать! — думал он. — Ты превратил воды Нила в кровь. Ты навлек казни; Ты уничтожил мором стада египтян. Ты послал людям нарывы, а земле — опустошение градом и огнем; Ты послал смерть всем первенцам, начиная с семьи фараона до последнего раба. Но смерть и болезнь не коснулисъ тех, кто принадлежит Тебе, и их скота. И глупец фараон все же передумал и стал преследовать нас!

Но Ты разделил море, сделал посреди него дорогу, так что мы перешли по суше; но когда армия фараона бросилась за нами, волны сомкнулись и поглотили их. Море. Нил. Река жизни… Нет. Нет! Только отчаянно глупый человек может захотеть вернуться обратно — туда, где рабство и смерть.

Воды, Господь! Пожалуйста. Вода — это так немного, но мы умрем без нее. Услышь нас, Бог, который управляет небесами и землей. Помоги нам!»

В горле пересохло так, что он едва мог дышать, его кожа стала такой сухой, что он чувствовал, как все его тело сморщилась. В изнеможении он закрыл глаза. Халев знал, что, если бы не облако над ними, он бы уже давно умер — просто испекся бы на солнце или высох, как рыба из Нила, подвешенная для просушки.

«Почему я еще жив? В чем смысл всех этих страданий? Я не понимаю Тебя. Разве Ты освободил нас только для того, чтобы позволить умереть от жажды? В этом нет никакого смысла. Воды, Господь! О, сильный и милосердный Господь, пожалуйста, дай нам воды! Я не верю, что Ты привел нас сюда для того, чтобы мы умерли. Я не верю этому. И не поверю в это!»

Внезапно вопли отчаяния сменились криками ликования. Дрожа от слабости, Халев встал и сделал несколько шагов. Он увидел, как вода мощным потоком хлестала прямо из скалы. Там, куда она стекала, среди камней, появилось небольшое озеро. Тысячи людей упали на колени, и, опустив лица в воду, пили как животные. Еще одно чудо! И тогда, когда оно было им так нужно!

Обессиленный Халев, спотыкаясь, спустился по каменистому склону. Проталкиваясь через толпу, он не сводил глаз со скалы, из которой с шумом била мощная струя воды; он присел на корточки и, сложив ладони в виде чаши, стал пить. Он увидел, что источником воды была скала. Холодный, чистый, прозрачный поток хлестал прямо из камня. С каждым глотком Халев чувствовал, как его тело оживает и укрепляется, силы обновляются. Он закрыл глаза и ополоснул лицо, ему хотелось полностью окунуться в воду.

В этот момент Халев услышал, как люди выкрикивали:

— Амаликитяне напали на нас! Они убивают отстающих!

Моисей послал за Иисусом Навином. Напуганные люди снова стали сетовать и жаловаться:

— Они вот–вот придут сюда!

— У нас нет армии, мы не можем воевать с амаликитянами!

Не раздумывая, Халев вскочил и побежал в свой шатер. Быстро осмотрев свое имущество, он достал косу.

— Идемте. — Он поднял свое орудие земледельца и позвал братьев. — Пошли! Будем драться за наших братьев!

— Мы не солдаты. — Иерахмеил стоял позади Халева. — Мы земледельцы.

Рассердившись, Халев повернулся к нему.

— А что, по–твоему, земледелец не должен защищать своих соседей?

— А кто мой сосед?

Стоять в лагере и спорить было некогда. На краю стана умирают люди. Повернувшись спиной к братьям, он побежал туда, где был Иисус Навин. Вокруг юного слуги Моисея уже собрались люди. Моисей сказал ему, как действовать; сам он уже поднимался на гору со своим братом Аароном и другом Ором.

Сквозь толпу Халев старался разглядеть Иисуса Навина, стоявшего в центре. Он был очень молод и сильно нервничал. Мужчины вокруг него были напряжены и казались неуверенными. Халев тоже почувствовал беспокойство. Что он знает о том, как сражаться с обученным врагом?

Он вспомнил, что Господь уже сделал для них. Господь защитит их. Он даст им победу. «Я буду верить в это. Я буду думать о Нем. Я буду провозглашать громко перед этими людьми о своей вере, и все они услышат и узнают, что я на стороне Господа!»

— Пропустите! — Наклонив голову, Халев стал проталкиваться через толпу, пока не оказался перед Иисусом Навином. — Сам Бог командует нами, Иисус. Это Господь поставил тебя вести нас. — Халев посмотрел вокруг и заговорил громче. — Господь будет сражаться за нас! Он привел нас в эту пустыню не для того, чтобы нас всех перебили какие–то мародеры! Они трусы — убивают беспомощных людей да еще поклоняются идолам. — Улыбаясь, Халев смотрел в глаза Иисусу Навину. — Веди нас, как Господь ведет тебя. Эта Господня битва!

Глаза Иисуса Навина засверкали, он издал громкий боевой клич. Другие закричали вместе с ним.

Так они вышли на битву, вооруженные всевозможными орудиями земледелия. В это время, на горе, три старца молились Богу.